Недавно, в статье одного потомка русских эмигрантов первой волны я напал на письмо Андре Жида, адресованное Ивану Бунину в рамках чествования его 80-ти летия.
Письмо очень важное, открывающее для меня в Бунине то, что было неявным и я захотел поставить его сюда, для чего полез искать в интернете перевод, чтобы самому над ним не сидеть. Был крайне удивлён тем, что найти это письмо на русском мне удалось – пришлось, всё таки, самому по-переводить самому.

Дорогой Иван Бунин,

В жизни, я вас опередил всего на год, то есть можно сказать, что мы с вами примерно одного возраста – вы же, опередили меня в почете на целых 15 лет - именно в 1933 году, если я не ошибаюсь, Швеция присудила вам Нобелевскую премию. Во Франции, такая же знаковая услуга была оказана Роже Мартену дю Гарду, а затем, долгое время спустя, и мне самому.

Достаточно ли было этого титула, чтобы на пороге вашего 81-го года, я обратился к вам сегодня от имени Франции и открыл вам свои братские объятия?
Нет.
Так же, было необходимо и то, чтобы для своего длительного изгнания вы выбрали Францию; русский гражданин, беженец, нашедший среди нас убежище после революции, которая поставила вас в оппозицию -- среди своих, и против тех, кто показался вам невыносимым.
Тут особенно необходимы узы глубокой симпатии, прежде всего, к вашим произведениям, которыми я восхищался задолго до того, как смог встретиться с вами; ну и к вам самому, в конце концов, когда наши дороги пересеклись.

Вы жили в Грассе, и мне не пришлось долго добираться, чтобы поприветствовать вас на этой гостеприимной вилле [...]
Я был почти поражен, увидев из окон вашей виллы в Грассе пейзаж юга Франции, а не русскую степь, туман, снега и рощи белых берёз.
Ваш внутренний мир взял верх и восторжествовал над внешним; именно он и был реальностью.

Ещё я обнаружил вокруг вас ту необычайную силу симпатии, которая позволяет человеку побрататься с человеком, невзирая на границы, социальные различия и условности.. И... даже, невзирая на интеллектуальные разногласия.
Как же хорошо я поладил с вами!
Во время нашего общения мы обнаружили, что не находим согласия ни в чём, абсолютно ни в чем – это было мило.

Наши литературные вкусы, наши восхищения, наши суждения, оказались совершенно противоположны во всём, будь то признание или просто одобрение.
Но что для меня было особо важно, так это то, что я не услышал в ваших словах ничего, кроме подлинного и убежденного, ничего, что бы вышло сымитировано, по-принуждению – ничего поддельного.

Без сомнений, невозможно было даже представить себе этику и эстетику, литературные небеса и Ад, более глубоко и принципиально далекие от моих, чем ваши. Однако вы мастерски сумели отстаивать и утверждать свои позиции. И только лишь это имеет значение, поскольку нет в искусстве одного единственного способа быть великим.
Когда я слушаю ваш рассказ, я забываю обо всем остальном – вот и всё.

Я не знаю произведения, в котором внешний мир находился бы в более тесном контакте с другим миром, миром интимным; где ощущения были бы более точными и незаменимыми, а слова, более естественными и, одновременно, более неожиданными...

Это письмо Андре Жида было написано в рамках комитета по празднованию 80-летия писателя Ивана Бунина, 23 октября 1950 года, комитет был создан четырьмя писателями : Роже Мартеном дю Гардом, Франсуа Мориаком, Андре Моруа и Андре Жидом.

Я не сумел бы выразить свои мысли и чувства лучше, чем Жид, и поэтому, на этих словах, я оставляю ваше благожелательное внимание.

Прекрасное письмо, показывающее Бунина... чуть не написал – "глазами эмигранта"... ) глазами француза..) и поэтому, за всеми этими словами, для меня главное одно – я увидел то знакомое, что сопровождает нормального эмигранта из России всю жизнь..
И он тоже был таким - не перемололся, не смирился Иван Алексеевич ни во Франции, ни на Лазурном берегу, ни за Нобелевскую премию..
Так и вижу, это знакомое отношение ко всему как к близкому, но чужому...
Споры с французами.. желание что-то доказать.. показать..
Слышу, эти знакомые "ворчания", недопонимая, недовольство... и.... любовь и тяга к иному..

Неповторимый Олег Митяев об этом когда-то так трогательно написал, что иных слов и не нужно:

Напомнит праздничный Париж вино французское,
А ей пригрезится Москва белым-бела.
Она пьет водку, так как подданная русская,
Она такая же москвичка, как была.
Она хоть бывшая, но подданная русская,
Она такая же москвичка, как была....

Выходит, что это и о Бунине тоже....

Vadim :

Недавно, в статье одного потомка русских эмигрантов первой волны я напал на письмо Андре Жида

Я вот не поняла. Бунин уехал от революции и от того, что ему было невыносимо. Андре Жид пишет, что они практически с Буниным одного возраста. При этом его зовут Андре Жид и он потомок эмигрантов первой волны. Т.е. не он сам эмигрант, а потомок эмигрантов, это значит он родился заграницей. И тут я понимаю, что у меня прям пробел в знаниях. Раз говорится о "волне", соответственно я понимаю, что речь идёт не об отъезда по работе. А когда была эта самая первая волна?

А, я поняла. Это не Андре Жид потомок эмигрантов, это тот, у кого ты нашёл его письмо.

Натаха.. Письмо Жида было процитировано в статье некоего Nicolas GESTKOFF у которого предки переехали во Францию три поколения назад и который основал ассоциацию "Друзья Бунина".
Кажется, даже первый дом в Грассе, где какое-то время проживал Бунин, он купил и хотел там основать музей, но ничего из этой затеи не вышло..
А Жид родился и умер во Франции в состоятельной французской семье...

Nata :

А, я поняла. Это не Андре Жид потомок эмигрантов, это тот, у кого ты нашёл его письмо.

О! Точно! )

Vadim :

Неповторимый Олег Митяев

О, о Митяеве. В Москве висели афиши, что в ноябре состоится концерт Олега Митяева в Храме Христа Спасителя. Есть там зал церковных соборов. Помнится я тогда подумала, что мир сошёл с ума.

Там ещё 10 лет назад одна моя клиентка картинную галерею устраивала..
А в вообще жаль, что гора мышь родила. Точнее двух...